Paromshick
Silver Member | Редактировать | Профиль | Сообщение | Цитировать | Сообщить модератору
«О военных способностях Сталина я могу сказать вполне определённо. Ведь я вместе с ним начинал войну и вместе с ним закончил её, – отмечает маршал, – первые два года войны Сталин слабо разбирался в вопросах военной стратегии и еще хуже – в оперативном искусстве. Плохо понимал организацию фронтовых и еще хуже – армейских операций».
Тем не менее, с самого начала войны вождь постоянно пытался проявить «своё личное оперативно-стратегическое искусство», основанное на его жизненном опыте времён гражданской». Ничего хорошего из этого не получилось – замечает Жуков.
Надо сказать, что подобный факт меня не удивляет. Тоже самое немецкие генералы писали и про Гитлера. Манштейн и Гудериан в один голос твердили, что все военные операции, за которые брался Гитлер, были абсурдными
Дело с руководящими военными кадрами перед войной обстояло плохо. В период 1937-1939 гг. все они, начиная от командующих войсками округов до командиров дивизий и полков, часто менялись и переставлялись в связи с массовыми арестами.
Новые кадры оказались плохо подготовленными к занимаемым должностям. Особенно плохо были подготовлены командующие фронтами и армиями. Подозрительность Сталина по отношению к военным нанесла армии большой вред. Институт военных комиссаров сеял недоверие к командным кадрам, подрывал дисциплину в войсках и создавал неуверенность у командного состава
Нападение Германии на СССР было вполне предсказуемо, утверждает Жуков. Да, вторжение было вероломным (в нарушение Пакта о ненападении), но не внезапным. «Внезапность была придумана Сталиным для оправдания его просчётов в подготовке страны к обороне».
Многочисленным сведениям о подготовке нападения Сталин верить отказывался. Вторжение застало войска в неготовом состоянии мирного времени. А их нужно было привести в боевую готовность, развернуть, и поставить им задачу быть готовыми отразить скорый удар противника. Но Сталин не делал этого, чтобы «не спровоцировать немцев на войну».
Даже когда в 3 ч. 25 мин. 22 июня Сталин был разбужен телефонным докладом Жукова о немецком вторжении, он отказывался верить в то, что началась война, и утверждал, что это провокация.
Сталин часто требовал невыполнимых сроков на подготовку и проведение операций. Поэтому они начинались слабо подготовленными, недостаточно обеспеченными и влекли за собой серьёзные потери.
«Горячась, он нередко требовал ввести в бой новые части, необученные и несколоченные. На наши слова о том, что преждевременный ввод в сражения приводит к излишним потерям Сталин сердился и отвечал: «Нечего хныкать, на то и война...»– вспоминает Жуков.
Маршал не сомневается в том, что, если бы советские войска в западных приграничных регионах были приведены в полную боевую готовность, имели грамотное построение и чёткие задачи по отражению удара агрессора – война сложилась бы совершенно по-другому.
|
