Мир пытается ответить на два вопроса: кто все-таки стал президентом США по итогам выборов и кто отравил Навального? Других проблем у человечества, похоже, нет. При этом как везде, кроме Белого дома, убеждены, что выборы выиграл Байден, так и повсюду, кроме Кремля, верят, что Навального отравили российские спецслужбы. Разница только в том, что Белому дому придется доказывать свою точку зрения в Верховном суде, а Кремлю ничего никому доказывать не надо, потому что он и есть высший суд.
Стремление Навального вытащить спор с Кремлем на международный уровень, подключив к своему делу Европейский суд по правам человека, привело к всплеску активности в Москве. С заявлениями практически одновременно выступили МИД, МВД, СВР и Генпрокуратура. Нельзя сказать, что их заявления были хорошо скоординированы. МИД традиционно возмущался и угрожал, в то время как Генпрокуратура так же традиционно жаловалась на недостаточное внимание со стороны западных правоохранительных органов. Здесь не просматривается новизны. А вот пока МВД заявлял, что его сверхтщательная проверка не обнаружила никаких признаков отравления Навального и, по мнению российских врачей, у него случился острый приступ панкреатита на почве диеты для похудения, СВР сообщила, что у нее есть косвенные веские доказательства того, что Навальный стал сакральной жертвой одной из спецслужб НАТО. «Что-то у них не вяжется», — подумал Исаев-Штирлиц, заброшенный и забытый ГРУ в далеком Берлине.
Кажется, будто в этой какофонии нет логики, но это ошибочное впечатление. Просто Кремль не ставит перед собой задачу кого-то в чем-то убедить. Смысл игры в другом: Москве важно удержать дискуссию в очень узком диапазоне «слово против слова», ведь для самого Кремля слова на войне не значат ничего, они лишь «белый шум», с помощью которого можно скрывать мысли и намерения. Вы говорите — нашли яд, мы говорим — сами его и подбросили. Вы говорите — симптомы отравления, мы говорим — нарушение обмена веществ вследствие диеты. Наше слово такое же веское, как и ваше. Что бы вы не сказали, мы скажем противоположное, потому что ваши слова ничего нам не доказывают. Чем абсурднее, тем лучше, — главное не вылететь с волшебного ковра в «правовое поле», где слова превращаются в доказательства, за которыми следует ответственность. |
