ВСЕ СВОИ Недавно мы взахлёб пересматривали ролик с короткой заповедью артиста и режиссёра Сергея Бодрова. Он, улыбаясь своей самой простой на свете и самой невозможной в мире улыбкой, сказал предельно нужное всем нам и предельно точное. «Во время войны нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они неправы». Тем более нельзя говорить плохо, если ситуация спорная — по крайней мере, для вас. Человек не обязан разбираться в тонкостях мировой политики, он, может, только позавчера взрослеть начал, земную свою жизнь зайдя за середину. Ну и пусть он молчит, этот человек, это не главная его обязанность — иметь мнение по любому поводу. И вовсе преступление — говорить плохо о своей армии, когда правота твоих солдат и офицеров очевидна. Для меня, схоронившего в Донбассе самых главных друзей, лучших людей в моей жизни, выше этой правоты ничего нет. Но это для меня. Люди вовсе не обязаны верить мне на слово. Они хотят доводов. Они говорят: каждый день противостояния с Украиной — это десять лет будущего раздора, это вечная взаимная ненависть. Эти люди не знают, какой я старый. Они даже не догадываются, что я это уже слышал. Только я слышал это по рации в городе Грозном, в кровавой серединке 90-х, когда на нашу волну — федералов и спецназа — вылезал один ныне забытый московский правозащитник. И он ныл, ныл, ныл, занимая волну, про вечный раздор и вечную войну. А люди служивые, они говорить не горазды — они морщились, как будто им зуб сверлят без заморозки, и смотрели друг на друга с одной мыслью: вот на хер он сюда влез? Потом, конечно, посылали его прямым текстом. Но вспомнил я вовсе не о правозащитнике, а как раз о Бодрове и его словах. Он ведь, давайте признаемся, про ту войну говорил. Она как раз шла тогда. И почти всё те же, что и ныне, артисты и музыканты требовали мира и русской капитуляции. У них работа такая по совместительству — время от времени кричать: «Рус, сдавайся!» И они даже добились её — этой ненужной и подлой капитуляции. И получили в итоге — спустя два года — прямое вторжение на нашу территорию отрядов Хаттаба. Но они, эти артисты, не испытали ни малейшей вины. Они никогда не испытывают никакой вины ни за что. Они виноваты только в одном: что родились русскими. И только тогда, в муках, но стремительно, без оглядки на всё это нытьё, была разрешена та проблема. Длившаяся те же восемь лет. Что мы имели бы сегодня под боком, если б этого тогда не случилось? Какого размера и какой степени накачки наркотой, оружием и последними практиками террористический анклав был бы там? И вообразить страшно. Но главное даже не это. Прошли считаные годы. Не столетия, которые обещал нам тот правозащитник, а годы. И вдруг накачанный кокой и добрыми советами своих партнёров Саакашвили решил осуществить один всем нам памятный блицкриг. И вдруг я вижу в числе самых боевых подразделений, что этот блицкриг свернули в бараний рог, знакомых бородатых ребят. — А вы чего здесь? — поразился я. — Главнокомандующий приказал, да. — Какой такой главнокомандующий? — Какой такой, Владимир Владимирович, брат, а какой же. И я засмеялся. И мы обнялись. Потом помню уже другую историю: я заезжаю в Донецк — это солнечный день 2014-го, город пронизан канонадой, пуст, машин почти нет, и у кафе «Легенда» меня тормозят ополченцы, но только не местные. «Ты, — говорят, — кто?» «А вы, — говорю, — ребята, случаем не из Грозного?» «Да, а что?» Ну и познакомились. И тоже чуть попозже обнялись. …И теперь, когда мы пересматриваем этот ролик Бодрова, мы пересматриваем его вместе с моими бородатыми товарищами. Которые сегодня красиво зашли на территорию Украины, да — вот этими самыми. И странным образом они тоже любят Бодрова. И что вовсе поразительно, не считают, что этот ролик против них. Потому что этот ролик за них. …Ещё в том, 2014 году, сидя с ополченцами на луганской окраине, я рискнул и сказал вслух то, что скажу сейчас. Сначала будет победа. Надо убить змея, обуявшего людей. Захар Прилепин 26.02.2022 |